Потом уже побежал в банк, в страховую компанию. А там сказали, что, раз жена закон нарушила, то случай не страховой, и отказали в выплате страховки. Пока я со всем этим разбирался, долг мой уже совсем неподъемным стал, и банк продал его коллекторскому агентству – фирме, занимающейся выбиванием долгов.
- Выбиванием?
- Именно. Банки сами не хотят с должниками работать, они как бы законопослушные структуры, а у тех, кто долг выбивает, есть очень специфические методы…. Не пристало банкам себя этим компрометировать. Квартиру нашу за долги продали, а мне пришлось все бросить и скрываться, словно я преступник. Вот и живем теперь поврозь: я - тут, а жена в тюрьме.
- Значит, вас тоже бандиты ищут?
- Получается, так.
- А милиция?
- Теперь уже полиция, - поправил ее Кеша.
- Да, полиция. Они не могут нас защитить?
- Не знаю. Наверное, могут. Иногда. Но что надо сделать, чтобы нам помогли, я не знаю. Может, теперь ты расскажешь мне, что с тобой произошло? - он взял ее за руку.
Лера посмотрела в его синие серьезные глаза, и, собравшись с духом, выложила все, как есть.
Он долго молчал, потом сказал задумчиво: «Ты совсем еще глупышка, а так влипла! Понимаешь хоть, что за убийство человека тебя могут упечь в колонию?»
- И что мне теперь делать? - на глаза у Леры навернулись слезы отчаяния. - Прятаться ото всех, как вы?
- Нет, я не думаю. У тебя есть родные, они помогут….
- А чем вы тут питаетесь? - спросила она, почувствовав спазмы в желудке.
- Ох, я кретин, ты же ничего не ела весь день! У меня есть уха, сейчас разогрею. - Он притащил из сеней кастрюлю, поставил на печь, в которую время от времени подкидывал дрова: садовый дом плохо держал тепло.
- Вот тебе и ответ на твой вопрос, - продолжил он бодро, - я ловлю рыбу в пруду неподалеку, хожу на охоту, подрабатываю в деревне, километров пять до нее будет, там и магазинчик маленький есть. Кому забор починить, кому крышу. Мужиков молодых и работящих там практически нет.
- А в деревне, наверняка, у кого-нибудь есть сотовый телефон, - радостно сказала Лера.
- Ты хочешь, чтобы я пошел туда прямо сейчас?
Лера посмотрела в окно, за которым быстро сгущались сумерки.
- Нет, я вечером одна не останусь.
Глава 46
Вадим Чесухин пребывал в дурном расположении духа: арестованный Гребенцов никак не желал признаваться в убийстве Слонкина. А вот в отношении Хабибуллина и Михеева он легко написал чистосердечное признание, указав даже мелкие подробности.
Устроившись сантехником на участок, к которому относится дом Хабибуллина, Прохор отключил канализацию в его квартире. Так поступают жилконторы со злостными неплательщиками, чтобы побудить их к выплате долгов по квартплате. Естественно, последовал срочный вызов. Днем в квартире наркоторговца Прохор быстро устранил неисправность, а вечером, когда соседи уже вернулись с работы и сидели у телевизоров, вернулся под предлогом, что забыл в квартире инструмент. Ничего не подозревающий Наиль открыл дверь сантехнику, пропуская в туалет, беспечно повернулся к нему спиной…
Для того, чтобы убить Михеева, Прохор придумал иную схему. Создал себе алиби, работая по вызову в другом доме, а к Михееву явился под видом почтового работника, доставляющего телеграмму.
И только причастность к убийству Слонкина Прохор упорно отрицал. К тому же Петр Байбеко вдруг проникся сочувствием к убийце, и совсем перестал помогать Вадиму давить на Гребенцова.
- Молодец мужик, - повторял он, воодушевленно брызжа слюной прямо в лицо следователя. - Мразей уничтожил, другим неповадно будет! Если бы вот так всем миром с этим злом боролись, другие бы поостереглись народ травить! Моя бы воля, расстрелять бы всех, кто эту дрянь в нашу страну тащит! Да я бы медали таким борцам раздавал!
Наталья Павловна молчала, насупившись, и, казалось, была солидарна с опером. Вадим спорить с ними не стал, только рукой махнул. Ясное дело, государственный служащий должен неукоснительно блюсти законы, а эмоции - дело обывателей.
Вадим вспомнил даже об окурках, собранных родителями единственного подозреваемого в гаражном массиве, разыскал, ввиду командировки Кости, его друзей, хранивших эти улики, заказал экспертам провести анализ слюны с окурков на идентичность биоматериалу, взятому у Гребенцова. Результат оказался отрицательным. Теперь получалось, что по убийству Слонкина, кроме Олега, подозреваемых нет. Версия о тройном преступлении развалилась, как детская пирамидка, из которой выдернули стержень.
Нет, конечно, и два оперативно раскрытых убийства - большая удача, но дело Слонкина, как ложка дегтя, портило вкус успеха. Значит, придется все-таки передавать в суд материалы на Олега: Серов ждать больше не намерен. Неужели Олег все-таки виновен? Как же так получилось, что Вадим позволил сбить себя с толку?
Вопреки обыкновению, по окончании рабочего дня домой он не пошел. Оставшись один в кабинете, начал наводить порядок на столе, перекладывая папки. По всему получалось, что следователь из него неважный.
Раздосадованный своим выводом, он с силой захлопнул приоткрытую дверцу, прищемил палец, вскочил резко, поднеся его к губам, дуя на ушиб, ударился головой о висевшую на стене полку. Боль, кажется, прояснила туман в голове. Злость на себя стала побудительным мотивом для сверхурочной работы. Немного успокоившись, он вновь стал пересматривать материалы по убийству Слонкина, протоколы допроса свидетелей, родственников. На глаза попался адрес стариков-родителей. А ведь именно в этом доме живет Завьялов Николай Иванович, с которым он недавно беседовал! Простое совпадение или что-то еще?
Несмотря на обещание, данное полковнику Серову, Вадим подумал, что в ближайшее время обязательно допросит учителя. Предварительно он решил еще раз поговорить с Прохором.
Предупредив жену, чтоб скоро не ждала, он отправился в следственный изолятор и вызвал на допрос Гребенцова.
- Сегодня я хочу услышать, что вы знаете о вашем тренере, Завьялове, - обратился он к подследственному.
- О Николае Ивановиче? - удивился Прохор. - Он вообще не имеет отношения к моим делам.
- Неужели? А кто создал вам ложное алиби на момент убийства Хабибуллина?
- Я его об этом не просил.
- Теперь он подлежит ответственности за дачу ложных показаний.
- Ну, я же вам объяснял, что старик мог просто перепутать время. Чтобы создать себе алиби, я поставил свою машину возле его дома, убил Хабибуллина, потом зашел в магазин и пришел к Николаю Ивановичу уже с бутылкой и продуктами. Соседи указали следствию, когда мой автомобиль появился у них под окнами, а Николай Иванович мог и не помнить точное время моего прихода, мы же в тот вечер выпили, сидели почти до полуночи. Вряд ли вы сможете доказать, что он умышленно давал ложные показания.
- Это была ваша первая встреча после долгой разлуки?
- Нет, я заходил к нему до этого недели за две. Забрел случайно, не уверен был даже, что он все еще живет в этом доме. А вот второй визит я уже спланировал умышленно. Не думал, что у него из-за меня проблемы возникнут.
- Ладно. Расскажите-ка лучше, о чем вы разговаривали?
- Да так, о жизни, о политике, - пожал плечами Прохор.
- А что он вам рассказывал о себе?
- Ну, говорил, что остался один, что жена умерла недавно.
- Умерла? Отчего?
- Болела долго, онкология. Любил он ее очень, со слезами на глазах о ней рассказывал. Я-то старался не напиваться, тормозил, а он один почти всю бутылку уговорил с горя.
- Он кого-нибудь винил в смерти жены?
- Да кого? На врачей жаловался, на их черствость, безответственность. Они диагноз долго не могли поставить. Отмахивались от ее жалоб, футболили от одного к другому, вот время и упустили. Все предварительные исследования делала она за свой счет. Ну, еще рассказывал, что в онкологическом диспансере денег много надо давать и врачам, и медсестрам, и люди с отчаяния последнее продают. Что пациентов очень много, очереди огромные. Условий для тяжелобольных нет никаких, на одной койке по десятку человек лечится, на ночь домой уезжают. Обезболивание плохое и отношение к умирающим ужасное. Мучительно все это, тяжело.
- А про соседей своих он рассказывал что-нибудь?
- Про соседей? - удивился Прохор. - Нет.
- Может быть, он называл какие-то фамилии, имена людей, с кем был в ссоре?
- Да говорю же, не было ничего такого.
- Ну, а вы что ему о себе рассказывали?
- Рассказывал, какой дурак был, как жену потерял, как Ваню упустил.
- Как он реагировал на то, что сын ваш погиб от наркотиков?
- Бурно реагировал. Власть нынешнюю ругал, что с наркоторговцами либеральничает, коррупционеров, крышующих этот бизнес. В общем, обычная, нормальная реакция, как у всех.
- Разве не рассказывал он вам о том, как пытался бороться с продажей наркотиков на территории школы, в которой учился ваш сын?
Прохор молчал.
- Мне известно, - продолжал Чесухин, - что он в девяностые годы писал заявление в милицию, в котором обвинял в продаже наркотиков как раз Хабибуллина, Михеева и Слонкина. Неужели он не называл вам эти фамилии? Вы еще скажите, что вам это было неинтересно!
- Ну, ладно, - сдался Гребенцов. - Рассказывал он мне про них, только Слонкина я не убивал! Про Хабибуллина и Михеева я от жены давно узнал, она их выследила. А вот про Слонкина она ничего не говорила, и эту фамилию я услышал впервые от Николая Ивановича. А на тот момент Слонкин был уже мертв. Тренер был уверен, что именно Слонкин продажу наркотиков организовал, а Хабибуллина и Михеева втянул и впоследствии действовал через них. Они ведь когда-то учились в той же школе, что и Ваня.
- Вот как? Значит, он был убежден, что главный злодей именно Слонкин?
- Теперь вы думаете, что его убил Николай Иванович, чтобы отомстить за организацию продажи наркотиков? Или из сочувствия к моей судьбе? Тренер, конечно, хороший человек, но за меня убивать не станет,- насмешливо сказал Прохор.
- А вы-то сами разве не убили бы Слонкина, если бы знали о его роли? Сделали бы вы это, если бы вас не опередили? - спросил Вадим. - Это так, не для протокола.
- Вам моя исповедь нужна? Извините, вы не духовник, - неожиданно зло ответил Гребенцов. - Что бы вы ни говорили, а я не чувствую себя преступником, как не является преступником солдат на войне.
Глава 47
В квартире было непривычно тихо, лишь в прихожей отрешенно тикали настенные часы, отмеряя бесконечную капель секунд. Время близилось к полудню. Кира через слегка приоткрытую дверь наблюдала за спящим ребенком.
Это была дочь ненавистной Кати, и похожая на нее дочь, и в Кире все-таки гнездились еще неприязнь и неприятие.
Девочка лежала на большой подушке, доходящей ей до талии. Пухлые щечки, совсем как у Олежки когда-то, округло торчали вверх. Сон ребенка был безмятежен, словно и не случилось в ее жизни самой страшной детской потери - смерти обоих родителей. Слава Богу, все произошло не на ее глазах. Скорее всего, она еще ничего не знает и обижается, что мама с папой уехали от нее так надолго.
Вот она пошевелила рукой, потом повернулась на бок. Полежала так с минутку. Потом снова перевернулась на спину и открыла глаза. Встала во весь рост в постели и тут же снова легла, с любопытством разглядывая все вокруг. Не прошло и минуты, как девочка окончательно проснулась, села и, кажется, собралась заплакать.
- Кто это тут у нас проснулся? - весело сказала Кира, входя в гостиную. - Что за девочка такая? Давай знакомиться! Меня зовут Кира, а тебя как?
- Вита, - нехотя произнесла она, настороженно глядя исподлобья.
- Привет, Вита! Какая ты хорошая, умненькая девочка! Пойдем, я тебе все тут покажу, что у нас есть интересненького, - Кира подала ребенку руку и повела за собой. - Вот здесь у нас телевизор, можно смотреть мультики. Тебе нравятся мультики?
- Да.
- А какой самый-самый любимый?
- Про гусей-лебедей. Они девочку догоняли-догоняли, а она бежала-бежала, а потом в печку спряталась с братиком, и они их не нашли, - девочка смешно таращила глаза, изображая, как страшно было детям.
- Да, мне тоже нравится эта сказка. А вот посмотри-ка, у нас тут аквариум, и там рыбки разные плавают.
Девочка молча разглядывала лениво шевелящих плавниками гуппий, а Кира тем временем бросила в воду корм. Рыбки оживленно ринулись к поверхности воды, разевая рты и толкаясь.
- Они тут кушают? - догадалась Вита, глядя на Киру снизу вверх. - А они не кусачие?
- Нет, это хорошие, добрые рыбки. Им пора завтракать, и тебе тоже. Пойдем-ка и мы с тобой на кухню, а потом ты еще на рыбок посмотришь, когда захочешь. Утром все кушают, и рыбки, и птички, и маленькие девочки.
Кира открыла холодильник, достала молоко.
- Я не люблю молоко, - предупредила ее Вита.
- Да? - удивилась Кира. - А что ты кушаешь на завтрак?
- Колбаску, булочку с маслом.
Кира помазала булку маслом, посыпала сахарным песком, налила чаю.
- Нет-нет, я чай не люблю! - замахала руками Вита.
- А что ты пьешь?
- Простую водичку. Не горячую, холодную.
Как легко накормить этого ребенка! То, что она любит, всегда у взрослых под руками.
Вита не сидела за столом, а ходила по квартире, жуя бутерброд.
- А где Костя? - спросила она, завершив свой осмотр.
- Он на работе, скоро придет.
- Я к маме хочу, - затянула девочка плаксиво.
- Ты погости у нас немного, а потом к маме поедешь, - начала уговаривать ее Кира.
- Нет, я к маме хочу! Сейчас!
- А скоро Костя придет, с тобой поиграет. Хочешь, я тебе сказку почитаю? - Кира полезла на пыльную антресоль, где лежали Олежкины детские книжки и игрушки.
С трудом спустив тяжелые коробки на пол, она, наконец, вздохнула свободно: ребенок занялся разборкой сокровищ.
А Кира взяла в руки сотовый телефон.
- Костя, ну что у вас там?
- Пока ничего нового. В одной деревне мы обошли все дома, едем в другую.
- А вы разделитесь, ходите по одному или по двое, быстрее будет.
- Да уж мы догадались. Только Розы с нами нет: у нее подруга на телефонные звонки не отвечает, и она решила проведать ее. Высадилась из машины еще в городе.
- Проведать! Она, вообще-то, вчера просила Валю поискать наших девчонок в притонах, и с тех пор телефон ее стал недоступен. Вы что, ее одну отпустили?
- Да она особо никого не слушала. Думаешь, эта Валя во что-то влипла? А если она просто не хочет помочь и выключила телефон? Или спит еще? Они ведь по ночам работают, а до обеда отсыпаются.
- Не знаю. Ладно, я сейчас попробую позвонить Розе. Надо было мне вместо нее ехать.
- Искать Валю? Бредовая идея, учитывая, что ты ее ни разу даже и не видела. А вы там с Витой как? Подружились?
- Пока все нормально. Правда, скучает по маме.
Кира начала звонить Розе, но она почему-то долго не брала трубку. Потом, наконец, ответила:
- Тетя Кира, слушаю!
- Ты как? Зачем одна туда сунулась!
- Все нормально со мной. Валя действительно, пропала. Оля говорит, что со вчерашнего дня. После моего звонка сорвалась куда-то и с концами. Я тут по точкам прошлась, в одном месте мне сказали, что видели вчера девочку-подростка, похожую на Наташку, по описанию, с нашими охранниками. Один из них - Вовка Тарасюк, они вместе с Валюшей в детдоме росли. А Вале они еще вчера то же самое сказали, так что она, думаю, к Вовке обратилась. Теперь вот не знаю, что делать. Может, мне тоже к нему сходить?
- Не надо! - крикнула Кира испуганно. - Лучше отцу позвони, и он оперативно полицейских подключит, кто розыском пропавших занимается. Тарасюк - это уже зацепка! А нам только не хватало еще, чтобы пропала и ты! В общем, я жду тебя, возвращайся поскорее!
Не успела Кира завершить разговор, как зазвенел домашний телефон.
Кира сняла трубку.
- Кира Николаевна, здравствуйте. Это Роман говорит, друг Олега.
- Здравствуй, Ромочка. Как дела?
-Да у нас-то все нормально, только ребята все за Олега переживают. Мы уверены, что он ни в чем не виноват. А он сейчас дома?
- Нет. И вряд ли скоро появится. Но он не в тюрьме, ты не думай.
- Дело в том, что у меня для вас важная новость. Один из наших студентов случайно в Интернете увидел видеоролик, который снимал, по-видимому, случайный свидетель убийства. На ролике есть парень, очень похожий на Олега. В общем, в поисковике достаточно набрать «убийство on-line», и вы все сами увидите. Думаю, это должно помочь найти настоящего убийцу и доказать невиновность Олега.
Кира немедленно включила компьютер. Она быстро нашла то, о чем говорил Рома. На видео были Олег и Слонкин. Видно было, что Олег кричит что-то в лицо сутенера. Машина Слонкина стоит возле гаража. Дверь в гараж еще не отперта. Вот Олег в ярости хватает Слонкина за грудки, пару раз встряхивает, потом отталкивает, поворачивается и уходит к воротам. Кажется, конец съемки, пошли полосы. Нет, вот продолжение видео. Дверь гаража распахнута, машина уже внутри. К гаражу подходит какой-то человек, лица его не видно. Навстречу ему выглядывает хозяин, на физиономии которого отражается испуг. Неизвестный толкает его внутрь и сам заходит следом. В проем двери видна драка, потом какая-то возня. На несколько мгновений становится видно красное лицо Слонкина с широко открытым ртом. Он двумя руками пытается ослабить петлю своего шарфа. Сопротивление его слабеет, он опускается на землю. Неизвестный нагибается над ним, затягивая шарф все сильнее, потом встает, и, оглянувшись по сторонам, выходит из гаража, прикрыв дверь снаружи. Это же Николай Иванович, учитель физкультуры, сосед Слонкиных-старших! Конец записи.
Учитель! Убийца - учитель! Человек, много лет работающий с детьми! Неужели это возможно?
Конечно, возможно. Учителя - такие же люди, как все. Кира вспомнила, что он говорил про Слонкина. Он был уверен, что это негодяй, с которого некому спросить на этом свете. Получается, что Завьялов - благородный мститель, наказывающий наркоторговцев?
Ну, хорошо. А является ли доказательством видео из интернета? Кира где-то слышала, что видеосъемки не принимаются в судах в качестве доказательств. Она представила, как придет с этим роликом к Чесухину…. Нет уж, спасибо, она однажды уже пыталась его переубедить! Надо самой идти к Завьялову. Если он такой справедливый, что готов убивать негодяев, то он должен понять и чувства матери.
Кира была охвачена решимостью выяснить все немедленно. Сегодня воскресенье, и в школе никого нет. Значит, надо раздобыть домашний адрес. Она открыла в компьютере городскую телефонную базу и выбрала поиск по ФИО владельца телефона: Завьялов Николай Иванович.
Программа выдала три адреса полных тезок. И лишь один из них был недалеко от школы. «Опа! - удивилась Кира. - Он живет в том же доме, что и родители Слонкина!» Теперь Кира почему-то была уверена, что адрес она нашла правильный.
Косте она звонить не стала - пусть ищет Лерку, это важнее. Поручив Виту до прихода Розы соседке, она написала Косте записку и вышла из дома.
Глава 48
Обойдя обе деревни и не обнаружив никаких следов дочери, всегда спокойная Зоя пришла в отчаяние. По ее раскрасневшемуся лицу катились крупные слезы, она громко причитала, рыдая и практически уже не владея собой: «Девочка моя родная! Куда же ты пропала? Господи, помоги!»
Сердобольная баба в теплом шерстяном платке, повязанном поверх шапки из искусственного меха, опершись на забор своего огорода, спросила участливо: «А где же вы ее потеряли-то?»
- Мы думаем, что она вышла по грунтовке из вон того леса и пропала после этого, - ответил Олег.
- А в садах-то вы не искали?
- В каких садах?
- Да между лесом и деревней сады есть. Может, туда она забрела?
Костя и Олег переглянулись.
- Зоя, в машину быстро! - скомандовал Костя.
Они вернулись к деревне, в которой побывали утром. Между нею и лесом, если хорошенько присмотреться, действительно виднелись какие-то маленькие домики. Костя подъехал поближе к лесному массиву: дороги к садам не было, однако кем-то в снегу была протоптана едва заметная тропка. Все трое, оставив автомобиль на грунтовке, гуськом направились к садовым строениям, вылезающим к весне из потихоньку подтаивающих сугробов, как грибы из-под пожухлой листвы.
Тропка вела в глубину садового товарищества, петляя между огороженными участками, и, наконец, уперлась в дощатый домишко, с виду вполне обитаемый, поскольку из трубы шел дымок.
Не обнаружив на косяке звонка, Костя пару раз стукнул в дверь кулаком. Не получив ответа, он толкнул ее, и все трое втиснулись в узкие сени. Навстречу им из обитой клеенкою двери вышел молодой небритый мужчина, ничуть, казалось, не удивившийся гостям.
- Извините, не встречали ли вы вчера девочку-подростка?
- Она спит, - смущенно улыбнулся Кеша. - Ее слегка собаки бездомные потрепали, так что идти сама она не может. Да вы проходите.
Зоя упала на колени возле Леры, не веря своему счастью, плача и смеясь от радости. Девочка сидела на кровати, удивленно хлопая сонными глазами….
…Измученная, но радостная компания вернулась в город, когда совсем стемнело. От машины Костя нес Лерку на руках. Решили все вместе переночевать у Киры, однако дома ее не оказалось. Теперь все были встревожены отсутствием Киры и тем, что ее сотовый телефон длительное время выключен.
Их встретила только Роза, уже уложившая Виту спать. Она прямо с порога потащила Костю к компьютеру.
- Кира отправилась прямо в лапы к убийце! - прошептала она на ухо дяде, не желая тревожить перенервничавшую мать.
Посмотрев фильм, оставленный Кирой на экране готовым к просмотру, и прочитав ее коротенькую записку, Костя, Олег и Роза ушли на кухню. Зоя тем временем хлопотала возле младшей дочери.
- Думаю, на этот раз без полиции не обойтись, - сказал Костя и набрал сотовый номер Чесухина.
Глава 49
Вовка Тарасюк снимал однокомнатную квартиру неподалеку от ресторана «Брависсимо». Сначала они жили здесь вдвоем с Генкой Сурминым, так было и дешевле, и веселее. Однако вскоре после смерти Слонкина Генка перебрался к Марго, и Вовка остался один. Ему было непривычно много двадцати восьми квадратных метров: он с детства привык делить жизненное пространство с товарищами по детдому.
Когда к нему неожиданно явилась Валя, он обрадовался гостье.
- Ты чего это, Валюха, про меня вдруг вспомнила? - удивился он вместо приветствия. - Проходи. Может, выпить хочешь? - он потянулся за бутылкой шампанского, которое было припасено у него для девушек.
- Ты один? Никого не ждешь?- спросила Валя, озираясь.
- Один, естественно, Генка же съехал. Да ты чего такая напряженная? - он привычными движениями открыл бутылку, достал и наполнил бокалы.
- Вов, тебя вчера видели с молоденькой девчонкой. Это правда?
- Что правда? Что девочку новую привезли? Может, ты ревнуешь?
- Дурак, она школьница еще!
- И что? Мне-то что за дело? В чем прикол-то?
- А в том, что ее убить хотят.
- Да ладно! - усомнился Вовка. - Кто тебе сказал?
- Розка звонила. Это, типа, подружка ее сестры. А, может, даже и сестра…. А ты будто не в курсе?
- Нет, конечно. Я с ребятами побазарил и отошел.
- А кто конкретно с ней был?
- Шило и Монгол.
- Вот видишь!
- Ну, да, парни серьезные. Что дальше? Хочешь с ними поговорить? Переубедить? Или узнать, кто им отдал приказ? - он насмешливо смотрел на нее сверху вниз. - Ты же у нас в авторитете, можешь и с хозяевами поспорить….
- Не знаю…. Я сейчас Розке позвоню….
- Как же! Позвонишь! - Вовка отобрал у нее телефон и выключил его. - Фильмов, что ли, насмотрелась? Ты за кого подписываешься? За подружку сестры подружки? Больная на всю голову! Тебе кто что напел? Кто меня с ней видел? Да та же тварь, что тебе это сказала, тут же на тебя и настучит! Что тогда делать будешь?
- Не ори на меня!
- А, может, я потому и ору, что ты мне не безразлична? - он слегка сбавил тон.
Валя молча смотрела на Вовку.
-И всегда нравилась, только я тебе не нужен был…. - Вовка помолчал, отвел взгляд, словно вдруг застеснялся. - А помнишь, как мы в седьмом классе с Генкой из-за тебя подрались? Целый месяц потом не разговаривали…. Я твое имя на парте вырезал, а меня за это к директору…. Только ты нас бортанула обоих, роман с Венькой закрутила, с этим чистоплюем, маменькиным сынком, - продолжил он с обидой.
- Чего теперь вспоминать…. Я отрезала все это, вырвала из себя, как больной зуб.
Вовка взглянул на нее с пониманием.
- Валь, а давай бросим все, уедем вдвоем куда-нибудь…. Поженимся, детей нарожаем….
Валя ничего не ответила. Ей казалось, что способность любить она истребила в себе окончательно, однако теперь вот шевельнулось что-то в душе, да так, что в носу защипало. А опыт подсказывал, что не надо будить в себе надежду, ведь потом будет только больно….
Тут в дверь забарабанили. Валя испуганно вскочила с дивана.
- Сиди спокойно! - скомандовал Вовка и пошел открывать.
В квартиру ввалились Шило и Монгол.
- Ага, вот она! - довольно прогундосил Шило.- Ты зачем по точкам с расспросами ходила? Думала, мы не узнаем?
- Ребята, мне Роза звонила. У нее сестренка пропала. Ну, и она просила помочь, - пролепетала Валя.
- Это которая Роза? Та, что в «Брависсимо» у Макса?
- Ну да.
- И почему же она тебя просит, а не Макса своего? А? Что ты вообще об этом знаешь?
- Ничего она не знает. - вступился за Валю Вовка. - Я уж ей тут мозги вправил. Розка эта училась с нами в одном классе. Генка Сурмин, кстати, тоже с нами учился, - добавил он в надежде, что упоминание о знакомстве с любовником Марго как-то сможет помочь.
- А почему она именно Вальке звонила? Не тебе, не Максу, не Генке? Нет, тут что-то не так. Стучала ты Розке? На кого? Ну-ка, рассказывай все, - поднес Шило нож к горлу девушки.
- Не знаю я ничего, правда….- заплакала Валя.
- Чего время зря терять, мочить ее надо, - решительно заключил Шило и посмотрел на Вовку. - Вот ты и сделаешь это, чтоб вернее было.
- Да ты что, брат, это же моя девушка, я люблю ее! Зачем убивать, мы молчать будем! Да мы и не знаем ничего!
- Остынь, тебе бы всех мочить, - вяло парировал Монгол. - Забыл, времена уже не те. Хозяину это не понравится.
- А если менты допрашивать будут, ведь расколются, сдадут всех!
- Да ладно, что они знают?
- Ребята, можно, мы уедем? В другой город, в область! Куда скажете! Есть же у хозяев другие точки! - просительно заговорил Вовка.
- Может, и правда, переждать, пока Марго под следствием? Зачем нам лишняя мокруха? Кто знает, как дело повернется? - предложил Монгол.
- Ладно, пошли с нами! Только не вздумайте дергаться! - подвел итог Шило, подталкивая пленников к выходу.
Глава 50
Увидев Киру на пороге своей квартиры, Николай Иванович изменился в лице.
- Опять вы? Ну, что же, проходите, раз уж явились.
Оставив куртку в прихожей, Кира прошла за хозяином на маленькую кухню, горячую и влажную от паров выкипающего забытого чайника. Николай Иванович выключил плиту и приоткрыл форточку. Оба присели у маленького кухонного стола.
- Дело на моего сына готово к передаче в суд.
- Против него есть улики?
- Вы знаете, что есть. - Кира посмотрела учителю прямо в глаза. - Вы же там были. И еще вы знаете, что он не убивал, правда? Неужели вы допустите, чтобы осудили невиновного?
- Что вы от меня хотите? - Николай Иванович отвел взгляд.
- Я хочу, чтобы вы пошли в полицию и написали чистосердечное признание. Я знаю, что это вы убили Слонкина. Все это знают.
Николай Иванович удивленно посмотрел на Киру.
- Да, знают все, - подтвердила она. - Убийство записано кем-то на сотовый телефон, и видео размещено в Интернете. Сейчас это модно - размещать в сети драки, потасовки, всякую всячину. Однокурсники сына случайно наткнулись на это видео.
- Видео, да еще такого качества, судом не будет принято в качестве доказательства.
- Да, но полиция найдет того, кто это заснял, и получит показания.
- Если вы так уверены в этом, зачем пришли ко мне?
- Не знаю. Я пришла за помощью. Вы не можете понять, что чувствует мать, когда теряет единственного сына. Олежка очень хороший, домашний мальчик. Он не сможет в тюрьме. Вас я не осуждаю. Я знаю, каким негодяем был этот человек. Но я вас умоляю - спасите моего сына. Для вас это тоже лучший вариант. Вы же знаете, что явка с повинной учитывается судом.
Николай Иванович помолчал.
- Напрасно вы думаете, что я вам не сочувствую, наконец, произнес он. - Я очень хорошо знаю, каково это - терять человека, которого любишь.
- Расскажите мне все, - попросила Кира мягко, чувствуя, что от ее такта и понимания сейчас многое зависит.
- Мне уже шестьдесят два. Поздно начинать жизнь заново. Некого любить. Все позади. Недавно умерла от рака жена. Хожу по квартире, перебираю ее вещи, они еще хранят ее запах. Скоро и его не будет.… А хотите, я вам фотографии покажу?
Кира кивнула. Она будет сидеть здесь хоть всю ночь, и посмотрит все фотографии, и будет слушать, ей хватит терпения. Она отключила сотовый телефон, чтобы не спугнуть звонком откровенность хозяина квартиры.
Николай Иванович пошел в комнату и через минуту вернулся с альбомом в руках.
- Мы с Элей поженились в девяносто пятом году. Посмотрите, какой красавицей она была.
- Очень интересная женщина. Только немного грустная.
- А, вы тоже это заметили? Временами у нее были очень печальные глаза. Печальные и необычайно глубокие. Впервые я увидел ее на родительском собрании. Ее дочь Даша училась в моем классе.
- Вот это ее дочь? - спросила Кира, листая альбом.
- Да. Они похожи, правда?
- Очень похожи.
- Дашенька училась хорошо, и видно было, что Эле очень приятно слышать об успехах дочери. Однако временами я замечал в ее глазах такую тоску, что мне хотелось немедленно бросить все свои дела и как-то помочь этой женщине. Конечно, ведь ей пришлось пережить так много горя: за короткое время она потеряла и мужа, и мать, и бабушку. Это Даша мне рассказала. Я и сам не заметил, как полюбил Эльвиру. Все произошло само собой, совершенно неожиданно для меня, ведь после травмы и тяжелого развода я был уверен, что проживу свою жизнь в одиночестве.
Он помолчал, задумавшись, а затем продолжил:
- В юности я серьезно занимался спортом, мечтал о мировых рекордах. И вы знаете, у меня были хорошие результаты! Я бы многого достиг, если бы не травма позвоночника. Врачи говорили, что я никогда уже не смогу вернуться к прежней жизни. Почти год я провел в больницах. Жена тогда ушла от меня, ей не нужен был калека. Она нашла себе здорового и богатого, а меня выбросила, как старую куклу. Когда меня выписали, я даже передвигаться самостоятельно не мог. Частенько в то время мне приходили в голову мысли о самоубийстве. Я пришел к выводу, что все женщины такие. Все, кроме матери, только она меня поддерживала. Радовалась, что я жив. Верила, что я обязательно буду ходить. Вы знаете, как это важно, когда в тебя верят? Потом оказалось, что друзья тоже не отвернулись от меня: собрали деньги, помогли с инвалидной коляской.
- Неужели вы когда-то не могли ходить? Как же вам удалось встать на ноги?
- Время и каждодневные многочасовые тренировки, а еще большое желание вернуться к нормальной жизни. И помощь мамы. Десять лет мы с ней вместе боролись и победили. Только вот с маминой болезнью мы не справились. Она умерла еще до того, как я встретил Элю.
- И вы захотели помочь Эле так же, как вам когда-то помогла ваша мама?
- У Эли никого не было, кроме дочери. Я чувствовал, что ей очень нужна моя поддержка. И вы знаете, ей было неважно, что у меня маленькая зарплата. Ей была необходима только моя любовь.
- Вы были счастливы с Элей?
- Да, я был счастлив, что рядом со мной была эта женщина. Она нужна мне была любая, потому что она была моя частичка. И я был нужен ей. Удивительно, что до встречи с Элей я даже не догадывался, какая это радость - быть опорой для любимой, каждый день, каждый поступок посвящать ей. Это на порядок выше, чем жить для себя, для своего удовольствия или здоровья. И в последние часы, когда она уже уходила от меня и слабела с каждой минутой, я делал ей обезболивающий укол, потом ложился рядом, согревал ее своим телом, целовал в холодеющие губы, прислушиваясь к прерывистому дыханию. Иногда она улыбалась мне с закрытыми глазами, и я чувствовал, как она сжимает мою руку в ответ.
- А Даша? Она живет с вами?
- Даша …- повторил эхом учитель, разом сникнув. - Она не живет…. Она умерла давно, вскоре после того, как мы с Элей поженились.
- Как же так? Почему?
- Она погибла под поездом метро, - Николай Иванович медленно и с трудом выталкивал слова, словно они были шершавыми и царапали ему гортань. - Следователь отсмотрел записи видеокамеры и убедился, что ее никто не толкал. Было, видимо, непонятно, нарочно ли Даша упала или у нее просто закружилась голова. В любом случае в возбуждении уголовного дела было отказано.
- Значит, никто не знает, был ли это несчастный случай или самоубийство?
- Это было самоубийство. Мне трудно говорить об этом. Я скрыл от жены, что это самоубийство. Эля всегда думала, что это несчастный случай.
- Мне кажется, она, как мать, имела право знать правду.
- Понимаете, сначала я и сам ничего не знал. Ведь для самоубийства должны быть причины, а их как будто не было. Эля в тот день находилась в санатории для беременных. Я просто сказал ей, что Дашка погибла. Случайно оступилась. Элечка потом долго изводила себя тем, что оставила дочь на несколько дней, и что именно в тот момент ее не было рядом. Ей стало совсем плохо во время похорон, и «скорая» увезла ее в роддом прямо с кладбища. Наш сын родился пятимесячным и не выжил. А Эля ночью пыталась повеситься в туалете, скрутив веревку из порванного постельного белья. Случайно зашедшая в туалет роженица подняла крик, и Эльку спасли. Только после этого случая она еще месяц пролежала в психушке.
- Понимаю, как тяжело вам было.
- Это еще не все. Потом я изо всех сил пытался вытащить Элю из тяжелейшей депрессии. Она выпила кучу лекарств. Немного лучше стало только через полтора года. Кто-то сказал ей, что Дашкина душа, которая витает где-то рядом, может вселиться в нового ребенка, которого она родит. Эля уцепилась за эту мысль. Конечно, я поддержал ее стремление забеременеть. Невозможно жить прошлым, надо смотреть вперед. Мы ходили по врачам, прошли полное обследование, съездили к морю. Эля тогда вновь была почти счастливой. Да, вот эти фотографии.
Он встал, наклонился над альбомом.
- Вот здесь Эля в день приезда. Впервые у моря. Представляете, я никогда до этого дня не видел его своими глазами. А ее хоть и возили на Черное море в раннем детстве, но она уже совершенно ничего не помнила. А вот тут мы в парке южных культур, а здесь на набережной…
- Да, - продолжил он грустно, листая альбом. - Это были очень счастливые дни. По возвращению выяснилось, что Эля беременна. Я, как говорится, просто на руках ее носил, дома ничего не позволял делать, только отдыхать. К сожалению, жизнь иногда бывает очень жестокой: на том же сроке, что и тогда, мы снова потеряли ребенка. Врачи сказали, что это привычный выкидыш. Никаких патологий они не нашли, причиной всему, по их мнению, был страх Эли, что это произойдет. Она вообще была очень мнительной, а после этого стала фаталисткой: все время повторяла, что человек не может изменить свою судьбу, что она всегда была невезучей. Даже в дате своего рождения - шестого декабря шестидесятого года - усматривала неблагоприятный знак - две шестерки. И Дашка погибла в девяносто шестом году. И, как ни странно, Эля умерла шестого января.
- Вы верите в нумерологию? - осторожно спросила Кира.
- Нет, конечно. Я знаю одно: надо карабкаться, что бы ни случилось. А Эля впала в уныние, и я не смог с ним справиться, как ни старался. Уверен, что именно такое состояние духа и явилось причиной ее болезни, ведь недаром уныние считается большим грехом, связанным с потерей веры. Посудите сами, мог ли я позволить, чтобы Эля, такая ранимая, склонная к депрессиям, страдала еще из-за того, что причиной Дашкиной смерти было самоубийство? Такое и здоровому человеку иногда не по силам пережить.
- Как же вам удалось скрыть это? Разве следователь не пытался побеседовать с матерью девочки?
- До похорон я просил ее не травмировать, а потом разговаривать с ней следователю запретили врачи. Всем занимался только я, как отчим и единственный, кроме матери, родственник Даши.
- Но вы-то как узнали, что девочка покончила с собой?
- Когда Дашу уже похоронили, а жена лежала в психушке, я нашел в Дашиных вещах вот этот дневник, который прятал потом от Эли. Это страшная история. Почитайте сами.
Он встал на табурет и достал с антресоли какую-то тетрадь.
Глава 51
У Берты Константиновны Коротковой, худенькой и смиренной женщины, всегда готовой услужить ближнему, боязливой и исполнительной, все из рук валилось с того самого момента, как пропала ее дочь Наташа. Сотрудницы по отделу кадров, ужаснувшись происшествию, отпустили ее домой на «столько, сколько надо», благо что работы было немного, и обещали прикрыть перед начальством. И теперь Берта Константиновна места себе не находила, ожидая известий дома. Она прислушивалась к каждому звуку, доносившемуся с лестничной клетки, открывала входную дверь, выглядывала - не дочка ли вернулась? От каждого телефонного звонка сердце подпрыгивало и проваливалось куда-то в живот.
Пятнадцать лет назад она родила ребенка «для себя» от случайного знакомого-бабника, растила ее одна, не помышляя о личной жизни, балуя и обожая, как умела.
Девочка была похожа внешностью на красавца-отца, а характером, как думалось Берте, на мать. Берта была уверена, что дочке самой никогда бы не пришла в голову та дикая затея, в которую втянула ее подружка. Ох, надо, надо было запретить ей дружить с этой девчонкой!
Похитрее эта девочка, чем ее простодушная Наташка. Лерка-то нашлась, дома теперь, у нее родственников много, дядя связи имеет в правоохранительных органах, а Наташеньку преступники увезли неизвестно куда, и помочь ей некому. В полиции следователь-женщина жмется, ничего не рассказывает обезумевшей матери, да и Леркины родные, похоже, что-то скрывают. Что женщина-то следователь может против бандитов? Сама, чай, боится их до смерти. Кто за Наташеньку на смертельный риск пойдет?
Смиренная Берта мечется, как рысь в клетке, готова уже горло за свое дитя перегрызть, да только не знает, кому. Каждый час названивает то в полицию, то Леркиным родным, а известий все еще нет. А время такое страшное, словно война, которую в детстве в телевизоре видала. Чужой, злобный криминальный мир, параллельная реальность, инопланетное чудовище вцепилось в ее девочку, рвет и пережевывает в смрадной слюнявой пасти своей, а она не в силах помочь, спеленута чужим равнодушием, непрофессионализмом и халатностью.
- Господи! - просит Берта неумело, крестясь и обливаясь слезами отчаяния и надежды. - Спаси, сохрани мою дочь Наталью, невинную душу ее не дай погубить злым силам! Даруй дочке жизнь, избавь от страданий! Господи, господи….
Время тянется бесконечным мутным потоком смертельной тоски матери по своему детенышу. Берта не ест, не спит, а только молится и пьет воду, много пьет: ее почему-то мучает жажда, словно тело высыхает от невыносимой тревоги, словно влага вся выходит вместе со слезами….
Наконец, телефонный звонок разрезает пространство ее почти уже безумия:
- Берта Константиновна! Это Евгения Борисовна, следователь, вас беспокоит…. Найдена девочка, похожая на вашу дочь. Она в тяжелом состоянии, без сознания, но пока жива. Вам необходимо явиться для опознания….
- Диктуйте адрес! - мгновенно Берта собирается, мысль работает четко. Возможность действовать - вот что спасает в стрессовой ситуации, в отличие от бездействия, которое губит психику.
Дочка лежит в реанимации, между жизнью и смертью, похудевшая, с темными кругами под родными глазами, бледная до прозрачности. Врач что-то бормочет про наркотическую передозировку, про наступившую кому, про небольшие шансы. Берта, почти не глядя, вынимает деньги, сует в карман белого халата несколько тысяч. Врач, застеснявшись, разрешает ей посидеть возле дочери, подержать ее за руку….
Глава 52
…На глянцевой черной обложке была нарисована жар-птица. Птица счастья завтрашнего дня, которого у девочки не было…. Кира открыла тетрадь и углубилась в чтение. Николай Иванович сидел рядом и наблюдал за ней.
* * *
Из дневника Даши.
Двадцать пятое сентября 1996 года, среда.
Сегодня мы с Люсей и Алиной шли по улице по направлению к моему дому. Болтали, смеялись. День такой чудесный: тихий и солнечный, деревья в осенних нарядах, даже тротуары усыпаны листвой. Нас обогнал элегантно одетый молодой человек. Повернувшись вполоборота, он улыбнулся мне, и, изящно приподняв шляпу, поздоровался. Я не сразу сообразила, что это Виталик Слонкин, сосед. Вот уж не думала, что он может обратить на меня внимание! Он такой взрослый и красивый! Волосы у него черные-пречерные, а глаза карие и очень выразительные. По-моему, он очень похож на интеллигентного болгарина. А когда он улыбается, то устоять против его обаяния совершенно невозможно. Девчонки сразу зашептали мне в ухо: «Кто это? Кто это? Вы знакомы?» Нет уж, девочки, он смотрел только на меня! И здоровался со мной, а не с вами.
Пятое октября 1996 года, суббота.
Сегодня после обеда я вышла на балкон, чтобы побыстрее остыли семечки, которые я только что жарила. Виталик, который живет этажом выше, курил на своем балконе. Увидев меня, он стал упрашивать угостить его семечками. Но как это сделать? И вот что мы придумали: на веревке он спустил мне бутылочку из-под йогурта, и я насыпала туда семечек. Потом мы грызли их и болтали. Он спросил, в каком классе и в какой школе я учусь. Оказывается, он тоже учился в нашей школе, только на десять лет раньше! Значит, он старше меня на целых десять лет! Странно, но мне кажется, что никакой разницы в возрасте нет. Наверное, он просто так болтает со мной, от нечего делать... Может, считает меня еще маленькой…. Да нет же, я чувствую, что нравлюсь ему! Правда-правда, я очень даже симпатичная. Только мама мне никогда не говорит об этом, хотя я и спрашивала. Она отвечает так: «Для меня ты всегда лучше всех». Это как понимать? Что я страшненькая? Что я только тебе могу нравиться, потому что ты мать? Ну, спасибо, мамочка, поддержала! А мне хочется не только для тебя, мама, быть красивой, но и для других! И вот я нравлюсь Виталику, такому взрослому…. Это что-нибудь да значит! И он мне тоже нравится, очень-очень….
Четырнадцатое октября 1996 года, понедельник.
Со мной творится что-то невообразимое! Кажется, я влюбилась! За окном дождь, и это так прекрасно! Мне нравится даже дождь! Это все потому, что я люблю! Я ЛЮБЛЮ ВИТАЛИКА СЛОНКИНА! Какое красивое имя – Ви-та-лик! Я каждую минуту думаю о нем. На тетрадях рисую его инициалы – «СВС» (Слонкин Виталий Семенович). Выбегаю на лестницу по любому поводу, чтобы случайно встретиться с ним. Каждый день готова выносить мусор, даже если ведро еще не наполнилось! Вчера мы столкнулись с ним на лестничной клетке нос к носу. Он рассмеялся и поцеловал меня в щеку! Господи, я такая счастливая!
Девятое ноября 1996 г, суббота.
Виталик купил себе машину! Он подъехал к дому такой гордый, его просто распирало от радости. Вышли посмотреть на покупку его родители, соседи. Целый час все стояли и обсуждали, а потом разошлись по домам. Я увидела в окно, что он остался один, и тут же собралась в магазин. Увидев меня, он предложил прокатиться. Мы проехались совсем немного, и он пошел обмывать покупку с родителями. Машина очень красивая: темно-синий седан. Внутри тоже классно!
P.S. Я хожу на подготовительные курсы, буду поступать в Университет.
Двадцать четвертое ноября 1996 г, воскресенье.
Сегодня случилось ужасное: я видела в окно, как Виталик подкатил на машине к дому с двумя длинноногими наглыми девицами. Он зачем-то зашел в квартиру, а они его ждали в машине. Там был еще один парень. Наверное, его друг. Потом Виталик вернулся, и вся компания, хохоча, умчалась по своим делам. Какая же я дура! Напридумывала себе невесть что! Угораздило же меня влюбиться во взрослого, как будто ровесников мало….
Двадцать девятое ноября 2001 г, пятница.
И все-таки я люблю его. Почему я решила, что нет никакой надежды? Надо бороться за свою любовь! Сейчас девицы такие наглые, сами на шею вешаются. Как только у мужчины появилась машина, так сразу появились и девушки. Они ценят достаток, престиж, деньги. Они не любят его так, как я. И он это обязательно поймет. Такими чувствами, как у меня к нему, не разбрасываются. Мы обязательно будем вместе! Кто сказал, что будет легко? Ничего, я подожду. Он поймет, обязательно поймет!
Мама собирается в санаторий. Я останусь дома с Николаем Ивановичем, отчимом. Он неплохой и очень любит маму. Они так часто целуются, что я чувствую себя одинокой. И еще он любит рассказывать мне при матери, как на улице какой-нибудь мужчина ею восхищался. Хитрец! Он большой дипломат. Это такие скрытые комплименты матери. Она вся тает от удовольствия. А у меня в личной жизни пока невезение. Виталик словно забыл про меня, занят своей машиной и друзьями. А может, и подругами…
Двадцатое декабря 1996 г, пятница.
Виталик пригласил меня в субботу на вечеринку с его друзьями. Я на седьмом небе от счастья! Значит, он все-таки любит меня!
Мамы нет дома, она уже в санатории, так что проблем не будет. Николаю Ивановичу скажу, что ночую у Алины.
Только вот не знаю, что надеть. Хочется быть неотразимой. Буду сегодня готовиться весь вечер!
…Без даты.
Я не хочу больше жить! Вот бы уснуть и все забыть….
Как же это было гадко! Он был отвратителен! Я вся словно в его поту и слюне, и невозможно отмыться…
А этот СВС… Какая низость! Он сделал это нарочно, все продумал до мелочей! Он просто использовал мои чувства для извлечения выгоды…. Это не человек, а бездушное, гадкое существо…Я была всего лишь товаром в его сделке!
Он привез меня в этот коттедж, представил компании. Сначала было очень весело. Мы пили вино, и он обнимал меня, как свою девушку, танцевал со мной. А потом вдруг словно забыл про меня… Начал танцевать и флиртовать с другими….
И я попалась в его ловушку! Ему назло стала принимать ухаживания одного дядьки, липкого и приторного....
Новый знакомый целовал мне руки и говорил комплименты. А потом заманил в дальнюю комнату, где мои крики не могли быть слышны танцующим гостям….
Всю ночь я проплакала в этой комнате от унижения и отвращения. Мне хотелось убежать, но я не могла – кругом лес, зима, ночь….
Наутро явился Виталий и предложил подвезти до города. Он ничуть не удивился моему виду и слезам, не пошел бить морду моему обидчику...
«Ты же сама захотела поехать», - только и сказал он. Потом, в машине, он уверял меня, что не случилось ничего плохого, что все девчонки рано или поздно через это проходят…. А этот дядька, он занимает высокий пост, и многое может…. Да, он любит девственниц, это его «маленькая слабость», но мне не стоит поднимать скандал и с ним ссориться…. Кому поверят – сопливой девчонке или уважаемому человеку?
В конце концов, он сказал: «Извини, детка. Это просто бизнес, ничего личного. Я должен этому человеку денег и не мог отказать в его просьбе…. Надеюсь, ты будешь умницей. А если нет – тебе все равно никто не поверит…. О чем ты думала, когда согласилась поехать в незнакомое место с незнакомой компанией на ночь»?
Я его ненавижу! Как я могла любить такого человека…
Все решено, мне противно жить в этом мире, дышать одним воздухом с этими грязными, отвратительными животными…. Я и сама себе противна. Как можно было быть такой дурой! Жалко только маму. Хорошо, что она не одна, иначе бы я, наверное, не решилась…. Прости меня, мамочка….
* * *
Кира закрыла тетрадь. Она была потрясена. Часы в кухне показывали полночь.
- Послушайте, Николай Иванович, здесь же как минимум две статьи - изнасилование и доведение до самоубийства.
- Да, и я, наивный, сразу понес этот дневник в милицию к тому человеку, который занимался предварительным расследованием гибели Даши. Однако он воспринял все это как-то вяло. Время было упущено, тело захоронено. В акте экспертизы тела ничего не было сказано об изнасиловании. Возможно, девочка приняла ванну, а возможно, этот момент просто не исследовался. Для эксгумации должны быть веские причины, да и она может не дать результатов, и тогда ему не поздоровится. Не смог он установить также, кто именно совершил изнасилование. В коттедже было много комнат, и свидетелей изнасилования не нашлось. Все как по команде утверждали, что не видели, кто же из гостей танцевал с Дашей, и с кем она ушла. Слонкин отрицал свою причастность к преступлению. Просто Даша в разгар веселья куда-то исчезла, и никто из гостей этого не заметил. В конце концов, следователь вернул мне этот дневник, намекнув на то, что за Слонкиным стоят такие люди, что мне лучше забыть о своих подозрениях. Дашу все равно не вернуть, и надо жить дальше. Я побоялся, что он уничтожит дневник, и забрал его, сделав вид, что отступился. Ведь это единственное свидетельство того, что случилось с Дашей. Я был уверен, что когда-нибудь найду виновников ее гибели.
-И вы пытались провести собственное расследование?
- Да, я временами следил за Слонкиным, с кем он встречается, где бывает. Постепенно понял, что он занимается и наркотиками, и сутенерством. Я вам уже говорил, что собирал факты, писал заявления в правоохранительные органы. Этот негодяй безнаказанно сломал столько судеб, его необходимо было привлечь к ответственности, пусть даже и не за гибель Даши. Но нет, он все время выходил сухим из воды! В конце концов, я убедился, что доказать ничего не смогу. Я даже понял, кто именно прикрывает Слонкина - депутат Головакин. А от него ниточки наверняка тянутся еще выше. О какой справедливости может идти речь, когда есть неприкасаемые?
- И тогда вы решили сами убить Слонкина?
- Я долго об этом думал. Дошло до того, что я начал винить себя в смерти Даши. Я не должен был отпускать ее на ночь к подружке, не убедившись, что она едет именно к ней, но это означало оскорбить ее недоверием. В этом смысле родным отцам больше прощается. И вообще, мне начало казаться, что я виноват уже тем, что Эля с дочкой переехали именно ко мне, ведь если бы я перебрался к ним, Даша не познакомилась бы со Слонкиным. Правда, в моей двушке кухня побольше, чем в квартире моих девчонок, это и было причиной нашего решения. А их квартиру мы сдавали в аренду, ведь учительская зарплата, сами знаете, невелика. Нет, Слонкин должен был умереть! Но я не мог оставить Элю. Если бы меня посадили, я не представляю, что бы с ней стало. А вот после ее смерти я был просто обязан убить этого гада, разрушившего нашу жизнь.
Они помолчали. Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих.
- Николай Иванович! Вы меня залили! - в дверь забарабанили. - Это соседка снизу! Открывайте скорее!
Едва учитель распахнул дверь, как оказался прижатым к стене с поднятыми руками: Байбеко навалился на него всем своим весом. Костя, проскочив в кухню, тряс Киру за плечи:
- Что он тебе сделал? Ты в порядке?
- Да в порядке я, мы просто разговаривали! - отвечала оторопевшая от натиска Кира.
- А почему телефон недоступен? - продолжал недоверчиво наседать переволновавшийся Константин.
- Я выключила, чтобы никто не мешал! - поймав взгляд мужа, Кира осеклась. - Извини, я не подумала.
Эпилог
Специалисты изучили видеозапись, размещенную в интернете, установили место, с которого велась съемка. Допросив владельца двухэтажного гаража, находившегося напротив и чуть наискосок от гаража Слонкина, выяснили, что в мансарде, где хозяином было оборудовано подсобное помещение, тусовались подростки-школьники, балующиеся наркотиками. Тайком от отца сын изготовил дубликат ключей и водил туда своих друзей. Один из них и сделал видеозапись. Школьников допросили, Завьялов написал чистосердечное признание. Наконец-то с Олега полностью были сняты все подозрения.
Вадим Чесухин за раскрытие дел об убийствах наркоторговцев получил внеочередное звание. Полковник Серов, заприметивший удобного человечка, предложил ему стать своим заместителем. Прежнего зама, с которым у Серова периодически возникали трения, спешно выдавили на пенсию.
К великому неудовольствию высоких полицейских чинов, после передачи в суд дел об убийстве наркоторговцев в желтой прессе появились статьи, намекающие, что наркобизнес и проституция крышуются органами охраны правопорядка, что вынуждает население заниматься самосудом. Взорвался возмущением Интернет: простые люди крайне болезненно реагировали на либеральное отношение к этому государства. Прохор и Николай Иванович выглядели в их глазах благородными мстителями. Появились предположения, что суд сделает подследственным послабление, чтобы не раздражать массы, однако ясно, что о полном их оправдании не может быть и речи.
Дело о похищении и развращении несовершеннолетних объединили с делом об убийстве Матвея Ильича. Адвокат говорит, что Леру, скорее всего, оправдают, или наказание будет условным, если суд признает, что она действовала в пределах необходимой обороны.
Ресторан «Брависсимо» работает, как и прежде, и от посетителей нет отбоя. Показания Розы о том, что в отдельных кабинетах бани появляются девочки по вызову, не нашли фактического подтверждения. Валя и Вовка Тарасюк бесследно исчезли, исчез и паспорт Вали вместе со сберкнижкой на семьсот тысяч, хранившиеся под матрацем. В организации проституции Марго никто не обвиняет.
Самое тяжкое обвинение из предъявленных Маргарите Слонкиной - это приготовление к убийству Наташи Коротковой, но, поскольку потерпевшая жива, речь идет лишь о нанесении тяжкого вреда здоровью. По распечатке, полученной от оператора связи, следствие вышло на конкретного исполнителя, человека по прозвищу Шило. Правда, среди телефонных звонков, осуществленных в тот день Марго, был и номер Головакина Алексея Андреевича. Последний пояснил в ходе допроса, что телефон потерял как раз накануне событий, происшедших в лесном домике и, хотя номер его у Марго имелся, как у жены племянника, но именно в тот день он с ней по телефону не беседовал. О том, что в его коттедже творятся такие гнусные дела, не знал, и сам возмущен этим беспределом до глубины души.
Марго взяла ответственность по эпизоду сводничества взрослого мужика с несовершеннолетними девочками на себя, утверждая, что делала это впервые, замещая погибшего супруга. Заказчика услуг она не знает, поскольку он сам вышел на нее через сотовый телефон мужа. Нет, конечно, собственник коттеджа, на территории которого все произошло, не имеет к случившемуся никакого отношения. По договоренности с Матвеем Ильичем Марго использовала пустующие помещения в корыстных целях, только и всего.
С помощью Марго составлен фоторобот заказчика, на Головакина нисколько не похожий. Генка, как водитель и помощник Марго, заявил, что видел заказчика лишь мельком, лица не запомнил, и составленный Марго фоторобот вроде бы похож на того человека. С этим-то лицом заказчик и объявлен в розыск.
Кроме Марго и Генки, единственным живым свидетелем, видевшим заказчика, является Наташа Короткова. Ее обнаружили с передозом, как и Олесю когда-то, на безлюдной в связи с приостановкой работ строительной площадке, на следующий день после возвращения Леры домой. Она долгое время находилась в коме и теперь медленно выздоравливает. О том, что с ней случилось, кажется, ничего не помнит или не хочет вспоминать. Врачи запретили ее допрашивать, напоминать о случившемся. Это вполне устраивает запуганную мать, которую кто-то предупредил по телефону, что, если ее девочка раскроет свой ротик, то она не жилец на этом свете. Мать молчит об этом звонке, выхаживает дочь, оберегает от общения со следователем и с Лерой, которую винит во всем.
Несмотря на то, что причастность депутата Головакина к темным делам, совершенным его племянником и Маргаритой Евгеньевной, не установлена, мэром города он все-таки не стал: журналисты подняли вокруг его кандидатуры нездоровую шумиху, и это значительно сократило его шансы на победу в предвыборной борьбе.
Служебное расследование против Киры завершилось, она признана невиновной. Следствие по делу об организации наркотрафика Слонкиным все еще продолжается, но продолжается как-то вяло. На инспектора Петровскую Лидию Валентиновну по итогам служебного расследования наложено взыскание, поскольку проверяющими сделан вывод, что проверка возмещения налога на добавленную стоимость проведена некачественно. Обиженная Лидия Валентиновна с государственной службы уволилась. Кира же, напротив, продолжает работать. До следующего случая. Она для себя решила, что, если когда-то попадет под взыскание, то уволится, как и Лида.
Черная полоса в жизни Киры закончилась. Началась такая светлая, радостная и яркая, что глазам больно.
…. Глазам больно смотреть на солнечный диск, Кира отвела взгляд. Она любит солнце, впитывает его энергию всем телом. Говорят, есть люди, которые питаются солнечной энергией и совсем не едят. Они называют себя солнцеедами. Вот и Кира после зимних передряг дорвалась до солнечного лета, восстанавливает истощенные силы. До чего же хорош июльский воскресный день!
Они не поехали в Египет, как мечтали с Олежкой. Зато купили небольшую избушку в глухой деревеньке и теперь ездят сюда на выходные.
Кира сидит на песчаном берегу чистой лесной речки, рядом любимый мужчина, сын и маленькая девочка, Виталинка. Она действительно оказалась дочерью Кости, и теперь органы опеки не вправе отобрать ее у них.
Олег, стоя на четвереньках, строит ей из мокрого песка волшебный замок. В восторге она кричит, легко и раскатисто выговаривая букву «р»:
- Кирра, смотрри, здесь будет жить моя прринцесса! - и она пристраивает своего пластмассового пупса прямо на крышу замка.
- Костя, - шепчет Кира, щекоча его ухо губами, - я теперь поняла: это неправда, что нам говорят.
- Что говорят?
- Что в постиндустриальном обществе женщины не рожают больше одного ребенка, потому что предпочитают жить для себя.
- Ты о чем?
- О том, как замечательно, что у нас есть дочка! Подумать только, что всего полгода назад я была совершенно уверена, что, кроме Олежки, мне никто не нужен! А теперь у нас большая семья! Я теперь понимаю, как это хорошо! Так хорошо, что я бы еще родила!
- Так за чем же дело стало? - Костя смеется и обнимает ее, опрокидывая на песок.
Текст взят с http://www.lit-bit.narod.ru/
